Греховная связь - Страница 70

— Памятник Дафне. Вы не знаете, что он поставил ей памятник?

Клара признала, что в этой мелкой схватке потерпела поражение. Она допила чай и поставила чашку на блюдце.

— Я этого не знала.

— Он установил его в своем имении на том месте, где они тайно встречались, и вокруг посадил нарциссы. Это были ее любимые цветы. Он рассказал мне об этом, когда особенно сильно тосковал по ней.

Клара глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и выпрямилась на стуле.

— Джиллиан, от ваших рассказов о моем муже у меня начинает болеть голова.

Джиллиан чуть вздернула подбородок.

— Не думаю, что от этого.

— Нет?

— Нет. — В глазах этой проклятой женщины Клара видела вызов. И в ярости сжала кулаки.

— Давайте попытаемся поговорить о чем-нибудь другом. У вас есть и другие интересы, не правда ли? Музыка? Книги?

Джиллиан саркастически улыбнулась.

— Понимаю, Клара. Я прекрасно вас понимаю.

Клара, готовясь ко сну, как раз закончила расчесывать волосы, когда в спальню вошел Сегер с бутылкой красного вина и двумя бокалами.

— Я подумал, что тебе, может быть, захочется выпить, — тихим обольстительным голосом сказал он, ласково глядя на нее.

Клара, никогда не знавшая другого мужчины, кроме Сегера, подумала, все ли мужья были так внимательны и очаровательны, как он?

Едва ли, решила она, постепенно возбуждаясь. Всепобеждающее обаяние Сегера заставляло женщин желать его, и поэтому она не могла устоять перед ним.

— Ты всегда знаешь, чего мне хочется, — ответила она.

Клара даже с каким-то восторгом смотрела на его широкие плечи, оценивая совершенство его тела, когда он ходил по комнате. Он, без сомнения, был безупречно сложен. Он был похож на Давида Микеланджело, если только можно было представить Давида в черном шелковом халате.

Клара же представляла своего мужа вообще без одежды.

Однако в эту ночь обстоятельства изменились. Прежде всего в этот день у нее начались месячные, и она не знала, как с этим быть. Что делали мужья и жены, когда жена была нездорова?

Кроме этого, ни один из них не упомянул об их споре о Джиллиан. Как будто его никогда и не было. Прошлой ночью они занимались любовью, но Клара чувствовала, что отдалилась от Сегера, и не знала, как избавиться от этой отдаленности, не начиная нового спора.

Она встала и заставила себя улыбнуться, все время думая, как плохо знает своего мужа. Они вели себя как случайные знакомые, беседуя о пустяках, смеясь над банальными шутками и занимаясь любовью. Несмотря на то, что Сегер замечал каждое ее желание, даже еще невысказанное, и удовлетворял его. Он хотел, чтобы Клара только улыбалась, была красивой и развлекала его.

Она радовалась, что ей было легко улыбаться и быть красивой, когда они занимались любовью, потому что в эти минуты она чувствовала себя именно такой. Но, наблюдая за тем, как он разливает вино, она с сожалением вынуждена была признать, что роль, которую она играла, когда муж не занимался с ней любовью, начала утомлять и раздражать ее.

Были минуты, когда Кларе хотелось накричать на Сегера или швырнуть в него чем-нибудь, но она боялась, что если сделает это, он снова подумает, что она ненормальная. А она не хотела, чтобы он так думал. Ей нужно было сохранить его уважение и на этом построить их близость. Сегер подал ей бокал:

.— Попробуй это, дорогая. Это самое лучшее вино в доме.

Она пригубила вина и почувствовала приятное тепло, растекающееся по ее горлу и расслаблявшее все ее мышцы. А это было ей так необходимо!

— Восхитительно, — прошептала она.

Он поднял свой бокал.

— Но далеко не так восхитительно, как ты сама. За твою красоту! — Он сделал большой глоток.

Клара смотрела на него, освещенного тусклым светом лампы, очарованная его красотой, твердой линией скул, сильными мускулистыми руками. Иногда казалось, он не сознает силу своей привлекательности, а в другое время он прекрасно знал, как пользоваться своими чарами.

Как бы она ни восхищалась красотой мужа, у нее все еще не выходил из головы этот памятник Дафне. Сегер установил его в своем имении, и этот памятник его первой любви будет стоять там вечно, даже после того, как там поселится Клара.

Она подумала, не ездит ли он все еще туда? Продолжает ли он приносить к памятнику нарциссы? Будет ли он продолжать эту традицию и тогда, когда там станет жить Клара?

Она укоризненно покачала головой в ответ на эти мысли, от которых желала избавиться. Ей не хотелось портить вечер.

Клара села на кровать и спросила, как Сегер провел день.

Сегер смотрел на свою жену и удивлялся — эта женщина была совершенством во всех отношениях, начиная с ее земной красоты и кончая неземным ангельским очарованием. В ее улыбке была вся его жизнь. Иногда Клара была милой и обаятельной, в другое время — уверенной и спокойной, или в ней была сексуальность, которая заставляла его сгорать от обжигающе горячего желания. Она была прекрасным сочетанием невинности и искушенности.

Сегер забыл об их разговоре, состоявшемся ночью несколько дней назад, и казалось, Клара тоже о нем забыла. Она больше не упоминала Джиллиан, и его это радовало. Ему не хотелось напоминаний о том, что Клара не полностью доверяла ему, в то время как он делал все, чтобы заслужить ее доверие. К тому же ему не хотелось говорить с Кларой о Джиллиан. О Джиллиан меньше всего.

Сегер отставил бокал, лег в постель и заключил Клару в объятия. Он прижался к ее губам, и аромат вина на ее языке смешался со вкусом его языка, и эротические горячие волны прокатывались по его телу, проникая в самые возбудимые точки всего его существа.